Когда мне было 15, я жил в промышленном районе. Тут в воздухе всегда висела дымка, оседавшая на грязно-желтых стенах старых домов и фабрик вместе с туманом. Через район была проложена центральная железнодорожная магистраль, от шума которой, жилые дома с двух сторон ограждала высокая стена из красного кирпича высотой в несколько метров. Стену покрывало какое-то растение, похожее на виноград, рядом в траве росли кусты шиповника. По обе стороны, прилегающая территория освещалась прожекторами с защитой из проволочного каркаса. Здесь было грязно, везде валялся мусор.
В некоторых местах стена была проломлена. Ее неоднократно пытались заделывать, заваривали стальными прутьями и листами железа, проволокой, но все делалось наспех, и проход все равно оставался. Родители запрещали мне здесь ошиваться. Но я часто возвращался домой этой дорогой, чтобы увидеть поезда и посмотреть на новые граффити.
С внутренней стороны она вся была исписана и изрисована. Новые рисунки появлялись почти на каждой неделе поверх старых. Часто я встречал там своих знакомых, расписывающих очередной метр стены. Это место было изолировано от внешнего мира и жило своей жизнью.
Но главным здесь все равно были поезда. По обе стороны от путей отходили тупиковые ветки, в которых стояли отцепленные составы и локомотивы. Гигантские и невероятно сложные механизмы, по несколько метров длиной, выкрашенные в черную краску. Целые крепости и дома на колесах. Мне всегда хотелось побывать внутри одного из них.
Иногда стояли товарные вагоны, наглухо запечатанные и с непонятной маркировкой. Через магистраль ездил самый разнообразный транспорт. Городские электровозы с битыми расцарапанными стеклами, движущиеся от станции к станции. Обычные пассажирские и грузовые поезда всевозможных моделей. А еще составы вообще непонятного назначения, длиной чуть ли не в километры. Они напоминали кусок скалы, движущиеся монолиты. При всей их массе, они двигались почти без шума. Никто не знает точно, что они перевозят и куда. Они никогда не останавливались.
Поезда грабили. Как в старые времена, рейдеры захватывали составы. Пару раз я видел большие бронированные локомотивы с прожжёнными дырами в корпусе и выбитыми стеклами. Про магистраль ходило так много историй, что трудно сказать, какие из них были правдой, а какие нет.
Один раз я попал под ливень, когда катался на скейте в парке. Мне пришлось ждать, пока он кончится, пялясь на витрины в супермаркете, и домой я возвращался уже поздно. Я пролез через сырые кусты, нацеплял на ботинки грязи, отогнул лист железа, закрывающий дырку, и пролез. С прожекторов капала вода. В их лучах крутились жирные мотыльки. Мне всегда казалось, что они откуда-то с другой планеты. Было холодно, я выдыхал маленькие облачка пара, шел быстро, придерживая одной рукой скейтборд. Мимо прогремело пара полупустых городских электровозов. До станции оставалось пройти совсем немного. Вдалеке показалась платформа.
На ней стоял какой-то странный транспорт, я видел такой в первый раз. Больше всего он был похож на трамвай, почти таких же размеров, тоже красный с желтым. О нем я слышал множество историй. Его называли по-разному, кто то звал его звездный трамвайчик, кто-то космический. Его пассажиры были самой большой загадкой на всей магистрали. Ходили слухи, что он перемещается не только по Земле. Первые истории о нем появились давно, после того, как мы начали с Ними сотрудничать. Мои родители жаловались, что с тех пор почти ничего не изменилось. Люди не стали жить лучше, не покорили космос. Не появилось никаких новых изобретений. Почти Ничего.
Я уже не шел, а бежал: видел его огни, запотевшие стекла, неясные очертания пассажиров в вагоне, холодный сине-зелёный свет внутри. Его дверь открылась и на платформу кто-то вышел. Девочка! Она обернулась, чтобы с кем то попрощаться. В дверном проеме я различил высокую фигуру, оставшуюся в тени. Она протянула руку, с бледной синеватой кожей, и дотронулась до плеча девочки. Девочка обхватила руку своей, глядя куда-то в тень, где скрывалось лицо. Двери закрылись. Трамвайчик двинулся по рельсам, быстро набирая скорость. У него действительно не было колес.
Я не успел. Мимо пронеслось несколько высоких запотевших стекол, за которыми я не смог разобрать ничего, кроме размазанных теней пассажиров. Со всех ног я бежал к платформе, пытаясь успеть за девочкой, которая направлялась к выходу. Махал ей, кричал, чтобы она не уходила. Но она не обращала на это никакого внимания и просто шла к дверям. Когда я добрался до платформы, её уже не было. Я рванулся к выходу, выбежал в переход, пробежал еще несколько метров, но нигде не смог найти ее. Она как будто растворилась в воздухе.